Еще в октябре я писала, что записалась на ББ по спортивному РПС)) Было страшнечко, да на самом деле и сейчас страшнечко, потому что это мой первый опыт участия где-то, первый большой перевод. Но я все таки сделала это Очень надеюсь, что всем, кто прочитает, понравится и сама история и мой перевод Огромное спасибо всем тем, кто меня с этой идеей и исполнением поддерживал) Халфи Наташа Кристина НЕРЕАЛЬНО ОГРОМНОЕ СПАСИБО и миллион воздушных поцелуев для При и Зувы, которые помогали мне с вычиткой Девочки, я вас люблю Ну и, конечно, организаторам ББ)) Клево, что наш фандом разрастается, и он весь такой мимимишный

Вторая часть текста в сообществе ББ

20.06.2013 в 23:12

Пишет  Sports RPS Big Bang:

День 10. "Мой милый, сладкий малыш". Переводчик - val_iko, артер - freir (1/2)
Название: "Мой милый, сладкий малыш"
Ссылка на оригинал: smallacts.livejournal.com/41820.html
Вид спорта: хоккей
Автор: liketheroad
Переводчик: val_iko
Иллюстратор:  freir
оформитель:  val_iko
Бета: Hexereich, priya
Рейтинг:NC-17
Пейринг: Джонатан Тейвз/Патрик Кейн
Жанр: романс
Предупреждение:нет
Саммари: Нет, серьезно, дальше-то что? Держаться за руки? Или целоваться, даже если они не собираются заняться сексом?
Дисклеймер: —
Размещение: —
Примечание: Все, что написано в фике, за исключением отношений героев вне льда, на самом деле происходило в конце прошлого сезона. Начиная с девяти проигрышей подряд, сотрясения и автомобильной аварии, и заканчивая розыгрышами Патрика Шарпа ))
Путеводитель по главным действующим лицам.1. Джонатан Тейвз, канадец, капитан команды Chicago Blackhawks, центрфорвард первого звена. Серьезный, ответственный, достаточно закрытый молодой человек.
2. Патрик Кейн, американец, крайний правый нападающий первого звена команды Chicago Blackhawks. Полная противоположность Джонатану Тейвзу. Веселый, шумный, общительный, постоянно попадающий в не очень приятные ситуации, чем заработал себе не самую лучшую репутацию в НХЛ.
3. Ти Джей Оши, американец, нападающий команды St. Louis Blues. Друг Джонатана Тейвза. До НХЛ они вместе учились в колледже и играли в команде в Северной Дакоте. Он практически такой же, как Патрик Кейн, только без убийственной репутации )
4. Патрик Шарп, канадец, альтернативный капитан команды Chicago Blackhawks, левый крайний нападающий. Красавчик и самый главный шутник в команде.
5. Эндрю Шоу, канадец, правый крайний нападающий команды Chicago Blackhawks. Веселый, шумный и добродушный парнишка. На момент событий, разворачивающихся в фике, проводил первый сезон в Лиге. Патрик Кейн взял его и еще нескольких первогодок под свое крыло, чтобы мальчишкам было проще адаптироваться в команде и в Лиге.

часть I | часть II

читать дальше

Первый раз это случается на выезде после пятого проигрыша подряд.
Патрик встает перед Джонни на колени и стягивает с него джинсы. Он хочет, чтобы Джонни хоть немного расслабился и прекратил слоняться по номеру, иначе никто из них сегодня спокойно не уснет.
Патрика с трудом можно назвать чемпионом минета, но, по крайней мере, сейчас у него получается намного лучше, чем в первый сезон в Лиге, когда они впервые попробовали друг другу подрочить. Джонни просто не подпускал его к своему члену, пока он не научился прятать зубы. Это страшно бесило, хотелось стать лучше только для того, чтобы показать Джонни, что он способен на большее. Пусть он и не стал профессионалом, но Тейзеру всегда хватало лишь губ и языка на своем члене. Да только сегодня все идет наперекосяк.
Наверняка Джонни слишком занят собственными мыслями, мучая себя воспоминаниями не только о сегодняшнем поражении, но и о том, как отвратительно они играют в последнее время, вместо того чтобы по достоинству оценить минетные таланты Патрика Кейна. Несмотря на все старания, у него во рту сейчас едва вставший член.
Подбородок начинает болеть, коленям неудобно, и Патрик сам вымотался как собака, он тоже недоволен собой и происходящим вокруг, хоть и не ведет себя как полный псих, в отличие от Тейзера. Поэтому он недовольно отодвигается и впивается в Джонни нетерпеливым взглядом.
Но тот стоит как истукан, глаза закрыты, скорей всего, он даже не заметил, что Патрик перестал сосать. Пару секунд спустя Джонни слегка приоткрывает глаза и смотрит вниз. Патрик может поклясться, что увидел вспышку вины в его глазах, прежде чем он берет себя в руки, и его лицо не выражает больше никаких эмоций.
Патрик не поднимается с колен, и они какое-то время просто пялятся друг на друга, глаза Джонни пустые и темные, и Патрику хочется разозлиться на него за то, что он такой придурок и все воспринимает так близко к сердцу. Но тот опять закрывает глаза, видимо, не желая думать о происходящем, и Патрик вздыхает, целуя бедро Джонни.
- Давай же, малыш, - шепчет он, двигаясь вверх по бедру короткими поцелуями. И вдруг понимает, как по-гейски только что назвал Джонни. Тот точно такого не спустит, высмеет или наорет, потому что они никогда раньше так друг друга не называли.
Вместо этого Тейзер внезапно прерывисто всхлипывает, сгребает в кулак волосы Патрика и кончает ему на лицо.
Патрик чертыхается и отдергивает голову, пытаясь протереть глаза, чем делает все только хуже. Он не понимает, что за хрень только что произошла, член Джонни даже не был у него во рту. Он поднимается на ноги и идет в ванную умыться, игнорируя странное чувство в животе и Тейзера, бормочущего извинения.
Когда Патрик выходит из ванной, тот уже лежит в кровати, чуть ли не с головой укрывшись одеялом и погасив свет. Он смотрит на него пару секунд, потом пожимает плечами и ложится в свою кровать. Не то, чтобы у них были заведены долгие разговоры и объятья после секса, но обычно Джонни хотя бы дрочит ему в ответ. В любом случае, Патрик не уверен, что он вообще хочет этого сейчас.
Когда он выбирал, сделать Тейзеру минет или попросту вырубить его, чтобы нормально поспать, все казалось проще, а получилось странно и как-то сумбурно. По крайней мере, Джонни сейчас тихо лежит в кровати и не действует на нервы своим молчаливым мотанием по комнате. Патрик закрывает глаза, принимая решение обо всем забыть.
Завтра они вернутся в Чикаго на пару дней, отдохнут немного друг от друга, команда соберется с силами, они вспомнят, как надо играть и выигрывать, и все опять будет как раньше.
Это его единственное желание: чтобы все было нормально. С командой, с ним и Джонни. Может, им стоит прекратить спать друг с другом, хотя для них как раз это норма. Они привыкли трахаться в перерывах между свиданками со случайными партнерами и летними каникулами, проведенными порознь. Патрику всегда нравилась эта легкость.
С Джонни просто, удобно и иногда даже весело, несмотря на всю его замороченность, тот словно чувствует себя виноватым, если веселится и радуется. Патрику больше ничего не нужно от их отношений. Помочь другу, помочь одноклубнику, а иногда в процессе еще и получить бонусный минет. Только это и ничего больше. И он засыпает, напоминая себе, как доволен таким положением вещей.

Второй раз это происходит, когда Патрик решает пошутить.
Они проиграли еще одну игру в Колорадо, и Патрик дрочит Джонни в душе. Они не виделись между играми, только на тренировках и командных сборах. Джонни избегал его все время, что они были в Чикаго. Хотя, возможно, это было взаимно. Он сам не звонил Тейзеру, а тот не звонил ему, они не появлялись в гостях друг у друга без приглашения, не разваливались на диване, будто бы невзначай касаясь друг друга, не делали ничего такого, о чем потом обычно молчали.
Но во время перелета они все же садятся рядом, и у них общий номер на выездах, так что избегать друг друга в поездке нет никакой возможности.
Несмотря на то, что они оба сходили в душ на арене, Джонни часто после тяжелых поражений с удовольствием принимает горячий душ в номере. Именно на это его сегодня уговорил Патрик, думая, что вода поможет смыть напряжение с тела Джонни и разочарование из его взгляда.
Они целуются, хотя это бывает у них нечасто. Мокрые, медленные поцелуи, Патрик чаще облизывает нижнюю губу Джонни или целует его подбородок, вместо того, чтобы целовать губы, и ему плевать. Тейзер тоже не жалуется. Патрик больше сосредоточен на том, чтобы довести себя и Джонни до разрядки.
Сталкиваясь руками, они дрочат друг другу. Патрик может кончить в любую секунду, но он не хочет быть первым, как обычно, сегодня он хочет, чтобы первым кончил Джонни, нужно сделать что-нибудь эдакое, чтобы тот запомнил и больше не смел забывать о Патрике на целых четыре дня. И все же, когда он прикусывает губу Джонни и говорит ему: «Кончи для меня, малыш», - он на семьдесят процентов шутит, а на девяносто девять процентов уверен, что Тейзер рассмеется и оттолкнет его.
Вместо этого тот прижимается лбом ко лбу Патрика, и, дрожа и постанывая, послушно кончает. Патрик в ошеломлении застывает, уставившись на стекающую под напором горячей воды сперму. Джонни не перестает дрочить Патрику, и через несколько секунд тот чувствует, как собственный оргазм накрывает его, заставляя задрожать и завалиться на Тейзера.
Джонни обнимает его за плечи, придерживая, и Патрик закрывает глаза, на мгновение позволяя себе притвориться, что все хорошо, и не произошло ничего странного, особенного или нового, что все как обычно. Джонни прижимает его крепче, и Патрик старательно не думает о том, что его объятия нравятся ему даже больше, чем секс.

Третий раз происходит случайно.
Они снова в Чикаго, дома у Джонни, отдыхают перед очередным выездом в Сан-Хосе завтра вечером. День плавно переходит в вечер, они доедают обед, развалившись на диване, с которого практически не вставали с тех пор, как вернулись с тренировки. Джонни какой-то дерганный, не смотрит в его сторону, не разговаривает, правда, он не стал возражать, когда Патрик увязался за ним после тренировки, не попытался захлопнуть дверь у него перед носом, как всегда делал, если не хотел его видеть. Видимо, Патрику здесь хоть чуть-чуть, но рады
Он немного возбужден, потому что видеоигры у Джонни на диване плотно ассоциируются у него с дрочкой и обжиманиями. Так что нет ничего удивительного, когда Патрик с усмешкой заявляет Джонни со своей половины дивана:
- Отсоси мне.
Как обычно, в ответ он получает лишь издевательское фырканье, пока не забирается к Джонни на колени, убеждая, что в долгу не останется. Тейзер же, похоже, настроен сегодня исключительно на поцелуи. Впрочем, Патрика это вполне устраивает, поэтому, когда он трется о Джонни и говорит: «Пожалуйста, малыш», - это чистая случайность.
Джонни напрягается, и Патрик замирает. Господи, ему действительно пора научиться держать язык за зубами, Тейзер не будет долго терпеть, он начнет злиться или насмехаться над ним. Только сейчас он молчит, сжав губы в тонкую линию, и внимательно рассматривает Патрика.
Патрик ерзает у него на коленях и смотрит на него сверху вниз, неуверенно улыбаясь, немного теплее, чем он обычно ему улыбается, по крайней мере, когда тот может его видеть.
На мгновение кажется, что Джонни собирается что-то сказать, но вместо этого он сталкивает Патрика с себя, молча становится перед ним на колени и тянет молнию на его штанах вниз.
Патрик кусает губы, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, которая может заставить Джонни передумать. Но как только его член оказывается у Тейзера во рту, Патрик начинает бормотать всякую хрень и не может ничего с собой поделать. Он любит чувственные ласки, а Джонни невероятно хорош, когда дело доходит до минетов. Кто бы мог подумать, правда? Учитывая, что Тейзер считает своим патриотическим долгом сохранять невозмутимость в любых ситуациях.
Патрик постанывает, одобрительно вскрикивает, а потом слышит собственный голос, говорящий: «Да, малыш, да» или «О боже, сильнее, малыш, давай, блядь», - и Джонни его слушает, слушает так, как никогда раньше не слушал. Патрик зарывается руками в его волосы, и кончает, совершенно бездумно выдыхая:
- Ох, малыш.
Джонни глотает все до последней капли, еще одна вещь, которую они обычно не делают, затем встает и уходит в ванную, захлопывая за собой дверь. Проходит пятнадцать минут, его все еще нет, и Патрик решает, что тот, наверное, ждет его ухода.
Сначала он подумывает пойти за Джонни и начать стучать в дверь, пока тот не позволит ему зайти и отсосать в ответ, но доводить Тейзера до оргазма против его же воли не лучшая идея. К тому же Патрик сейчас сам не свой из-за случившегося, и если Джонни чувствует себя также, то, наверное, им лучше побыть подальше друг от друга какое-то время.
Все равно завтра вечером их ждет общий номер в гостинице. Так что если Джонни захочет получить расплату за, будем откровенны, фантастический оргазм, который только что подарил Патрику, ему нужно будет просто попросить.

Во время полета в Сан-Хосе Патрик садится рядом с Джонни и пытается поспать, пока тот листает один из журналов авиакомпании, и да, Тейзер единственный такой зануда, который находит в них что-то интересное.
Они сидят очень близко друг к другу, Джонни, как всегда, развалился на все кресло, и Патрик привычно прижимается к его плечу.
Он старался не думать о вчерашнем, и у него прекрасно получалось, пока не пришлось снова встретиться с Джонни. И теперь он не может избавиться от мысли, что Джонни вчера специально заперся в ванной, чтобы дать Патрику время взять себя в руки, прежде чем он окончательно запутается в собственных чувствах.
Только о каких чувствах речь? Дружеские – да, и еще постоянно желание врезать ему или отсосать. Вряд ли у Джонни по-другому. Ну и что, что Патрик называл его сопливыми прозвищами во время секса, а Джонни от этого заводился. Это просто секс-разговорчики. Бессмысленное и отчаянное желание получить разрядку проявляется у них таким вот странным и неловким образом, и то, что он принимал за энтузиазм Джонни, может быть просто желанием скорее довести Патрика до оргазма, чтобы он перестал нести всякую чушь, смущая их обоих.
По мнению Патрика, это и есть единственное разумное объяснение всему происходящему, а не то странное чувство в животе, которое он ощущает сейчас, сидя рядом с Джонни. Ему кажется, будто по рукам бежит будоражащая энергия, и он не знает, как с ней справиться, поэтому делает первое, что приходит на ум, тянется к Джонни и бьет его в плечо.
Тот поворачивается и секунду смотрит на него изумленно, а потом бьет в ответ, наверное, раза в два сильнее. И как бы это не противоречило всякому здравому смыслу, но Патрику тут же становится намного спокойнее. Он не может сдержать усмешку, глядя на Джонни с облегчением, потирает ушибленное место на руке и радостно обзывает его мудаком.
- Сам ты мудак, - поправляет его Тейзер и возвращается к чтению, снова не обращая на него никакого внимания.
Патрик же продолжает улыбаться, кладя голову ему на плечо и закрывая глаза. У них все хорошо, все нормально. Ничего не изменилось и не изменится.

Они проиграли. Опять.
Кью кричит на них, а Джонни смотрит на всех своим «мы можем это сделать, парни» взглядом, но они сейчас слишком противны сами себе, чтобы смотреть на Джонни или друг на друга, хотя, может быть, Патрику просто так кажется. Сам себя он именно так и чувствует.
Когда они возвращаются в отель, Патрик хочет одного: завалиться в кровать и забыть сегодняшнюю игру и предыдущие шесть, как страшный сон, но Джонни набрасывается на него, едва дверь захлопывается за их спинами.
Он целует Патрика, обхватив лицо ладонями, но делает это так, будто хочет наорать на него, будто пытается что-то доказать или в очередной раз прочитать лекцию о том, что они должны быть лучше. Патрик не может понять, что ему нужно, поэтому отстраняется, смотрит на Джонни, раскрасневшегося, с распухшими губами и безумными глазами, и говорит:
- Давай просто ляжем спать, а, малыш?
Ласковое обращение срывается с губ случайно, как и в последние несколько раз, и Патрик мысленно дает себе пинка за то, что не способен перестать нести херню. Боже, они ведь даже не занимаются сексом. Джонни немного расслабляется и кивает.
- Да, да, хорошо, - говорит он, позволяя отвести себя к кровати.
Уже ложась, он неожиданно хватает Патрика за запястье, удерживая на месте и не давая уйти. Патрик удивленно на него смотрит, и Джонни слегка дергает его за руку, притягивая к себе. Патрик пожимает плечами и забирается к нему в постель, толкаясь, чтобы улечься поудобнее.
В итоге он лежит на боку, обнимая Джонни сзади, и крепко обвивает руками его талию, чтобы случайно не свалиться на пол. Кровать большая, но Джонни явно не намерен шевелиться, поэтому намного проще держаться за него, чем заставить подвинуться. Он засыпает, подсунув свои колени под колени Джонни, и уткнувшись ртом в его шею.

Утром, едва проснувшись, Патрик говорит:
- Закажи мне яиц, малыш.
После этого он сразу же отрубается, не придавая значения тому, что только что сказал. Спустя двадцать минут он просыпается от того, что Джонни его тормошит и водит чашкой с кофе у него перед носом.
- Мпф, - говорит Патрик, пытаясь сесть. Получается только с третьей попытки, после чего Джонни передает ему кофе.
В этом нет ничего странного, они всегда завтракают вместе в своем номере, и один из них заказывает еду для двоих, но обычно за это приходится побороться. Патрику не нравится разговаривать по телефону с незнакомыми людьми, а Джонни не нравится упрощать Патрику жизнь, поэтому если ему хочется, чтобы заказ сделал Джонни, приходится очень постараться.
Какое-то время он недоумевает, но потом ему в голову приходит мысль, что, может быть, он заработал завтрак, когда назвал Джонни малышом. Раньше ему казалось, что тот просто закрывает глаза на его приступы сентиментальности, но вдруг Джонни это тоже нравится? Бывает ведь, что некоторые от этого заводится, да? А иначе, зачем вообще называть друг друга ласковыми прозвищами?
Патрик прокручивают эту мысль в голове снова и снова, пока ест омлет и пьет кофе. К концу завтрака он чувствует себя окончательно проснувшимся и морально готовым к тому, чтобы проверить свою теорию.
Джонни тоже закончил и сейчас возится со своими вещами, застегивая все замочки на сумке, обходит комнату, заглядывает под кровати, проверяя, нет ли там потерявшихся носков или чего-нибудь еще.
- Эй, малыш, иди ко мне, - говорит Патрик.
Джонни застывает, порывается вперед, тут же останавливается и впивается в Патрика разъяренным взглядом.
- Прекрати нести херню, Кейнер, - рявкает он, разворачиваясь и возвращаясь к своему бессмысленному копошению.
Патрик задумчиво наблюдает за ним какое-то время и повторяет:
- Я серьезно, иди ко мне.
Джонни снова останавливается и пристально всматривается в Патрика, отчего тому становится не по себе, а сердце начинает биться быстрее.
- Серьезно, значит? – спрашивает Джонни сухо и оценивающе, как часто делает перед тем, как сдаться и позволить им сделать то, чего хотят оба.
- Да, малыш, я серьезно. Иди ко мне. Поцелуй меня. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, - говорит Патрик, широко улыбаясь.
Он сидит, поджав ноги, на своей заправленной кровати, Джонни идет к нему через всю комнату, но у самой кровати останавливается, уперев руки в бока. На его лице застыло то яростное и упрямое выражение, которое означает, что он все еще борется с собой, старается отрицать, что сам этого хочет. Тогда Патрик улыбается еще шире и говорит:
- Поцелуй меня, малыш.
Лицо Джонни не выражает никаких эмоций, и у Патрика перехватывает дыхание. И только он успевает подумать, что в этот раз все-таки перегнул палку, как Джонни набрасывается на него, выбивая воздух из легких, прижимает к кровати и целует так, будто их жизни и судьба самого хоккея зависят от этого.
Патрик так поражен, что его теория сработала и Джонни не начал насмехаться или закатывать глаза, и не попытался скрыть, как сходит с ума, когда его называют малышом, что сначала даже не отвечает на поцелуй. Джонни всхлипывает, сильнее впивается ему в рот, и Патрик наконец-то возвращается в реальность, начиная целовать Джонни так жадно и старательно, как только умеет.
Полураздетые, они целуются и трутся друг о друга. Патрик поглаживает подбородок Джонни и говорит: «Сейчас, малыш», - как раз перед тем, как тот кончает. После он долго лежит на Джонни, у него в голове ни одной связной мысли, а сердце стучит как бешеное.
- Слезай с меня, - говорит Джонни раздраженно, толкая Патрика в плечо.
Патрик скатывается с него, оказывается на мокром пятне, от которого Джонни отодвинул их несколько минут назад, и морщится.
- Фу, - говорит он с отвращением и прижимается обратно к Джонни, потому что так, по крайней мере, сухо.
Тейзер прикрывает глаза рукой, делая глубокие вдохи, и Патрик кусает его за плечо.
- Прямо пародия на самого себя, - говорит Патрик. Во-первых, это правда, а, во-вторых, у него такое чувство, как будто ему нужно что-то сказать.
Опять становится неловко, хотя для этого нет никакой причины. Да, Джонни возбуждается, когда его называют малышом или деткой, и кто знает, может быть, дорогим или солнышком. Патрику надо будет попробовать и эти прозвища тоже. Это не повод для паники. Всех заводит что-то свое, а Джонни – друг Патрика, он не собирается его за это высмеивать.
- Надо убрать за собой и сходить в душ, - тяжело вздыхает Джонни.
Он использует свой командный, не терпящий возражений капитанский голос, которому Патрик привык подчиняться, но никто из них не двигается. У них есть час до выезда из отеля, и Патрик так удобно устроился. Не то, чтобы ему нравилось лежать у Джонни под боком, просто рядом с ним тепло, эта часть матраса сухая, и вообще, ему многого не надо.
Он закрывает глаза, и секунду спустя рука Джонни оказывается в его волосах, притягивая ближе. Но в этом жесте нет ничего особенного. Просто подбородок Патрика до этого упирался Джонни в плечо, и тот всего лишь устроил их так, чтобы обоим было удобнее. Патрик поаплодировал бы практичности Джонни, но когда он смотрит на него, тот уже спит.

После этого Патрик понимает, что обнаружил кое-что любопытное.
Он всегда подозревал, что если Джонни когда-нибудь позволит себе удовлетворять собственные желания или хотя бы признает, что у него таковые имеются, то и кинки у него тоже найдутся. И совсем неудивительно, что даже кинки у него такие же скучные и неоригинальные, как и он сам. Нет, серьезно, дальше-то что? Держаться за руки? Или целоваться, даже если они не собираются заняться сексом?
Господи, ну и странный же он.
Но все равно, Патрик легко справится с этими странностями. До сих пор же у него все получалось, а он даже не старался.
Так что теперь, когда Патрик знает о слабости Джонни, он собирается безжалостно использовать эту информацию. Если бы это была хоккейная игра, а Патрику нравится сравнивать вещи с игрой, то Джонни гордился бы им за то, что он использует уязвимость противника в своих целях. К тому же он не собирается никому вредить. Просто если для того, чтобы переспать с Тейзером, ему придется назвать того малышом или нежно провести по волосам, то Патрик всегда готов.
Кроме того, это все для тейзеровского же блага. Важно, чтобы он научился признавать свои чувства и самого себя таким, какой он есть, даже если он унылый романтик, которого вставляют ласковые обращения, долгие прогулки по пляжу или еще какая-нибудь шаблонная чушь из дамских романов, которых, как он говорит, никогда не читал. Как бы то ни было, Патрика не одурачить.
Он всегда подозревал, что Джонни в душе романтик и когда-нибудь осчастливит какую-нибудь милую девушку или парня, а Патрик будет рад за него. И он определенно оказывает своему другу и его будущей второй половинке огромную услугу, помогая сейчас Джонни познать себя, понять, что это нормально, если тебе нравится вся эта глупая и скучная фигня, которая так тебя вставляет. Когда придет время, Тейзеру не понадобится целых пять лет, чтобы признаться своей половинке в том, что ему нравится, когда его называют солнышком. Патрик не уверен, но ему, пожалуй, придется самому как-нибудь аккуратно сообщить об этом Джонни, потому что он сам совершенно случайно обнаружил в нем эти странности. В любом случае, он проделывает огромную работу и точно заслужил какой-нибудь канадский Орден Почета за свое терпение и самопожертвование.
Джонни его лучший друг, Патрик готов ради него на все, он убьет любого, кто плохо с ним обойдется, ну, кроме себя, конечно. Плюс, не так уж и сложно быть с ним чуточку нежнее и угождать, называя ласковыми прозвищами до или во время секса. И вообще, когда он начал это делать специально, а не случайно, каждый раз боясь, что Джонни его оттолкнет или обсмеет, то понял, что ему вроде как тоже нравится. Как только Патрик свыкся с мыслью, что негативной реакции не последует, ему странным образом стало проще относиться к Джонни нежнее, чем обычно. Это даже приятно, хотя он старается не думать о том, насколько приятно. Если уж быть совсем честным с собой, ему это очень нравится, даже самому неловко. Опять же, было бы просто невозможно не проникнуться происходящим, если Джонни бросает все и отсасывает ему, стоит Патрику лишь произнести слова «малыш» или «солнышко» в его адрес.
Они наконец-то выигрывают, и выигрывают у самих Рейнджерс. В начале первого периода Джонни забивает буллит, он несется к воротам яростно и целеустремленно, чем заставляет всю команду воодушевиться и вспомнить, каким прекрасным может быть чувство победы.
Тем не менее, когда они возвращаются в номер, Джонни все никак не может расслабиться. Он бормочет себе под нос, что им так много всего еще предстоит сделать, что они все еще отстают по очкам. А Патрику хочется, чтобы он почувствовал себя счастливым хотя бы на одну долбанную секунду, хочется, чтобы он насладился победой и был горд тем, что сделал сегодня, как показал команде, на что они способны.
Патрику, конечно, хочется оторваться на полную катушку, используя кинки Джонни в свое удовольствие. Но обычно он старается придержать все нежности до секса, ему неудобно получать от Джонни желаемое, когда тот сам еще не возбужден. К тому же всем будет проще, если они не станут выносить всю эту херню за пределы спальни. Ласковые прозвища хороши только во время секса, не более того, никому не стоит думать иначе, особенно Патрику.
И все же он говорит:
- Улыбнись для меня, солнышко.
И это именно то, чего сегодня он хочет больше всего. Ему интересно, сработает ли это, послушает ли его Джонни просто так, а не ради секса. Он хочет знать, может ли он сам дать Джонни все необходимое, могут ли они позволить себе эти тихие минуты близости.
И у него получается. Патрик даже потрясен. Джонни вздыхает, качает головой, а потом улыбается и подходит к нему, обнимая руками за талию и притягивая в легкое объятие. Он кладет подбородок на голову Патрика, а тот утыкается лицом в ключицу Джонни. Ему не видно лица Тейзера, но хочется думать, что тот улыбается. Он придвигается ближе и прижимается к его шее губами. Теперь ему интересно, чувствует ли Джонни его улыбку.

Дальше все идет очень круто, и на льду и за его пределами, пока однажды на тренировке Джонни не становится так плохо, что его дважды выворачивает наизнанку, и он признается, что несколько дней скрывал сотрясение мозга.
Патрик так зол, что решает держаться подальше. Он боится, что если посмотрит на него, всего такого измученного и самоотверженного, то не сдержится и ударит, а это явно только усугубит проблему с головой.
Он не видится с Джонни несколько дней, тот не приходит на тренировки и ни с кем не разговаривает. Все становится еще хуже, когда по пути на тренировку, на которую ему приходить запретили, Джонни попадает в долбанную аварию. Безрассудная глупость этого поступка так бесит Патрика, что он удаляет все его гребаные смски типа «Я в порядке, ничего страшного не произошло», даже не отвечая на них.
В принципе Патрик может представить, что Джонни сейчас нелегко, что ему нужна забота и поддержка, но, блядь, он их капитан, и он должен был это понимать. Да, они проигрывали, да, они проиграли подряд больше игр, чем когда-либо с тех пор, как Патрик и Джонни пришли в команду, с момента, когда Джонни надоело постоянно наблюдать полупустые трибуны на их домашних играх, и он повернулся к Патрику, чтобы сказать: «Мы должны заполнить эти трибуны под завязку», - как будто только они вдвоем могли вернуть хоккей в Чикаго. Патрик тогда поверил ему, поверил в него, и он до сих пор в него верит, так что нельзя сказать, что он ничего не понимает. Джонни не смог бросить команду посреди всей этой херни, он не был готов сдаться и подвести команду. Но в итоге сделал ситуацию, наверное, в миллион раз хуже, и Патрик не может перестать злиться. Из-за того, что тот рисковал собой. Даже хоккей не стоит этого. Не тогда, когда речь идет о Джонни.
В таком состоянии Патрику лучше не находиться рядом с Тейзером, ему хочется встряхнуть его и высказать все, что они привыкли скрывать друг от друга. Наверняка Джонни целыми днями сидит один в темноте и мысленно ругает себя за то, что он всего лишь человек, который может получить травму, совершенно упуская из виду тот факт, что на самом деле он просто идиот, который играл, несмотря на гребаное сотрясение.
Примерно через неделю Патрик остывает до такой степени, что начинает скучать по своему лучшему другу, к тому же он волнуется, что тот и правда сидит в темноте и ненавидит себя. Он прихватывает с собой Gatorade и любимое мороженое Джонни и едет к нему домой. Тот действительно валяется на диване, в квартире нет никаких звуков, типа включенного телевизора, музыки или видео игр, но, по крайней мере, свет включен.
Сегодня понедельник, и Патрик только что вернулся в Чикаго. Весь обратный полет из Анахайма они всей командой слушали крики тренера о том, как хреново они провели вчерашнюю игру против Уток, как хреново вообще они играют без Джонни. Тот факт, что сегодня последний день обменов, и у Патрика сдают нервы, несмотря на все заверения, что волноваться ему незачем, конечно же, не имеет никакого отношения ко времени его визита. Просто он перестал злиться на Джонни и у него выдался свободный вечер.
Тейзер никак не реагирует на его появление, не ругается на то, что он вошел в квартиру, открыв дверь ключом, которого у него не должно быть. Когда Патрик садится рядом с ним на диван, он резко выдыхает и сползает по дивану чуть ниже, опуская голову на плечо Патрика.
Кейнер ставит мороженое и Gatorade на кофейный столик, и аккуратно, чтобы сильно не тормошить голову Джонни, придвигается к нему ближе, обнимая за талию. Джонни устраивается удобнее, и они долго сидят так, не говоря ни слова.

Патрик уезжает домой через несколько часов. Уже поздно, если он не уйдет сейчас, ему придется остаться ночевать, а ему так этого хочется, что он заставляет себя уйти. Они с Джонни не занимались сексом, и он ни разу не назвал его малышом, они вообще толком не разговаривали, но Патрик чувствует себя намного лучше. Он чувствует, что готов.
Он не Джонни, и никогда даже не пытался им быть, но он не позволит своей команде споткнуться и опять потерпеть поражение, как не раз бывало после того, как Джонни выбывал с травмой. Он не взвалит все на плечи Джонни. У их капитана не должно возникнуть мысли притвориться здоровым ради блага команды.
Они начнут выигрывать, они будут выигрывать ради Джонни, ради их капитана, ради их друга. И Тейзеру придется сесть, заткнуться и стараться поправиться быстрее, позволить Патрику и всей команде постоять за него.
В следующем матче Чикаго выигрывает у Торонто. Все вокруг говорят о том, какими монстрами на льду были Патрик и Хосса. Патрик не слушает похвал, не придает этому особого значения, не позволяет чувству победы впитаться в себя, пока не приходит вечером домой к Джонни и не говорит ему: «Это все было для тебя, малыш». Джонни улыбается в ответ так, будто и правда ему верит.

Они выигрывают еще несколько игр, Патрика хвалят в прессе, но это не перекрывает того, как хреново ему из-за Джонни – тот продолжает думать, что совсем скоро поправится, а на самом деле до этого еще далеко.
Патрик старается не быть предсказуемым, но он был пай-мальчиком уже целую вечность, вел себя хорошо, показал, что у него есть и лидерские качества, и серьезное отношение к работе и еще куча всего того, чему его учил Джонни, наверное, даже не надеясь, что Патрик что-нибудь из этого вынесет. К тому же завтра у них выходной, поэтому он ведет первогодок в бар, чтобы пропустить с ними по стаканчику.
Он пьет в баре с Крюгером, Шо и Хейесом, и так напивается, что случайно проговаривается о том, как сильно Тейзеру нравится, если его называют малышом в постели.
Шоуси все говорит и говорит о Джонни: о том, как хреново, что он все еще не поправился, как он вдохновляет молодых хоккеистов, как офигенно все то, чего он уже достиг, и как много всего у него еще впереди, какой в нем огромный потенциал - как будто он был создан для того, чтобы стать одним из самых великих игроков и украшать игру одним лишь своим присутствием. Патрик не ревнует, он знает, что первогодки любят его больше всех. Но это же глупо, что все молодые парнишки говорят о Джонни с таким трепетом и уважением в голосе, когда сам Патрик может заставить его расплавиться небрежными прикосновениями и вовремя сказанными нежностями. В последнее время он этого не делал, конечно, но все равно. Если бы захотел, то смог бы.
Он не хочет, чтобы первогодки перестали уважать Джонни, но у них столько этого обожания, что не повредит немного сместить Джонни с пьедестала. Он обычный человек, а не какой-то там недосягаемый хоккейный бог, и всем, кто играет с ним в одной команде, надо это понимать.
Только поэтому Патрик рассказывает, ну и, может быть, еще и потому, что он сейчас жутко пьян. А вовсе не потому, что он безумно скучает по Джонни и злится на себя из-за этого. И не потому, что хочет поехать к Джонни, забраться к нему в постель, крепко прижать его к себе и назвать солнышком, а не сидеть здесь и быть тем, кем он был до того, как все это началось, безответственным и беззаботным, душой всех вечеринок, даже тех, на которых ему и быть-то не хотелось.
Все равно, парни только смеются и говорят, что Патрик несет херню, тогда он заказывает всем еще выпивки, решая напиться до такого состояния, чтобы забыть, что он вообще что-либо говорил.



После он все-таки едет к Джонни, хотя уже начало шестого утра и нет смысла ложиться спать, лучше, наверное, протрезветь, сходить в душ и чего-нибудь поесть.
Джонни не спит, и Патрик рад этому, он все еще пьян, чтобы забеспокоиться или хотя бы удивиться. Джонни хмурится, когда чувствует запах алкоголя, но Патрик широко улыбается, говоря:
- Сегодня я сделал первогодок мужчинами, малыш.
Джонни смеется, расслабляясь.
- Не сомневался в тебе, - отвечает он своим монотонным голосом, но Патрик уверен, что видел искорку теплоты в его глазах.
Патрик – замечательный одноклубник, он рад, что Джонни ценит это.
- Пошли уже в кровать? – просит он, чувствуя, как начинает кружиться голова.
Джонни смотрит на него какое-то время, руки скрещены на груди.
- Ты правда этого хочешь?
Патрик пожимает плечами, смотря на Джонни сонно, пьяно и непристойно. Судя по тому, как Джонни в ответ смеется, соблазнитель из него сейчас никакой.
- Я не собираюсь трахать тебя, когда ты такой, - говорит Джонни, в его голосе все еще слышится смех, поэтому Патрик только закатывает глаза.
- Пфф, у тебя травма… как будто я бы тебе сейчас дал. Я просто устал.
- Ты пьян.
- Да, но я еще и устал.
Джонни вздыхает, и Патрик видит, что он точно так же устал, хотя и абсолютно трезв.
- Давай, малыш, пошли ляжем, - уговаривает Патрик, покачиваясь на пятках.
Джонни морщится, но потом улыбается так, будто ничего не может с собой поделать и говорит:
- Хорошо, пошли.
В итоге они укладываются так, как спали тогда в Колорадо. Это немного странно, Джонни намного больше него, но когда Патрик обнимает его со спины, прижимаясь так близко, как только возможно, он не перестает думать о том, что они как будто созданы друг для друга. И пусть это нужно только для того, чтобы продержать друг друга в целости и сохранности до того момента, пока они не повзрослеют и не отпустят друг друга.

URL записи

@темы: моё, арт, Chicago Blackhawks, люблю, не могу, фики, ПатрикДжонни, хоккей-хоккей, Патрик Кейн, Джонатан Тэйвз, Патрик Шарп, спортивный ББ, Друзья, Позитив, Слэш, Я